Tannarh

Ты уже мертв, даже если не понимаешь этого. Ты послушно переносишь свой труп из квартиры на работу, а затем обратно. Ты приносишь свой труп в магазин и совершаешь ритуальное жертвоприношение в обмен на обещание загробного счастья. На могиле стоит стакан водки, накрытый куском черного хлеба; в твоей квартире телевизор и монитор — разница невелика. В твоем свидетельстве о рождении написана ложь, в роддомах следует сразу выписывать свидетельство о смерти. Все остальное — просто затянувшийся на десятилетия промежуток между гибелью и погребением, наполненный сумрачными предчувствиями, разговорами ни о чем, дешевыми фокусами и годами самообмана. С самого момента рождения ты стал объектом для дрессировки и воспитания, а значит ты не рождался вовсе. То, что ты называешь собой, своей личностью — это просто мусорная корзина, в которую общество накидало всего понемногу и хорошенько перемешало, чтобы создать иллюзию неповторимой индивидуальности. А на вершине этой мусорной кучи сидит пришлая крыса, которую ты считаешь своим «Я». Родится по-настоящему может лишь тот, кто хотя бы на секунду смог осознать самого себя вне всего остального.  Осознать себя — значит убить крысу и выкинуть мусор, а потом и саму корзину, в которой он лежал. Осознать себя — значит стать осознанием, беспристрастно свидетельствующем о подлинном. Ты мертв и умрешь мертвецом, если не сумеешь этого понять. Если ты не хочешь понять, значит ты мертв безвозвратно.

Зверь или человек — все это терминология, игра в слова, которая не должна тебя по-настоящему волновать. Чистое сознание не ведает различий между звериным и человеческим, ибо в каждом человеке можно отыскать многое от зверя, а в каждом звере найти приятное человеческому взору. «Если дать людям свободу, они переубивают друг друга», — говорят тебе охранители покоя и приводят весомые доказательства «испорченности» человеческой природы: жадность, похоть, лень, агрессия, ненависть и несть им числа. Но разве сама система не настроена на подобное «воспитание» людей? Разве телевидение, интернет, компьютерные игры не требуют, чтобы в повседневной жизни ты вел себя по-скотски? А потом охранители говорят тебе, что система незаменима, потому что обеспечивает покой и безопасность своих рабов от них самих же. Эти мошенники хорошо научились подменять понятия и запутывать разговоры. Разве о свободе человека или зверя идет речь? Речь идет о свободе сознания от терзающих его омрачений. Не важно, «добр» ли по своей природе человек или «зол», животное он или творение божества. Ты есть то, что ты сознаешь собой. И если с детства тебе вколачивали в голову, что человек человеку волк и каждый сам за себя, ты будешь относиться подобным образом не только к окружающим, но и к самому себе. И если с детства тебя учили безропотно подчиняться авторитетам и хозяевам, ты будешь воспринимать себя и других рабами. Но кто ты сейчас, в эту самую секунду? Волк? Раб? Или просто сознание, сознающее текст?

Контроль над телом — ничто без контроля над сознанием. Даже в одиночной камере можно быть более свободным, чем те, кто ходит на воле и думает, что самостоятельно управляет своей жизнью. Идеальным рабом является тот, кто не осознает своего рабства. Многим кажется, что их свобода заключается в праве выбирать свой путь, но кто создал эти пути и предложил их в качестве альтернативы? Ты можешь быть либо «за», либо «против», поддерживать или осуждать, верить или не верить. У тебя есть выбор, но нет свободы отказаться от него. Власть ограничивает сознание рабов ограниченным набором вариантов поведения. Поддерживай власть, и будешь конформистом, борись с властью и будешь бунтарем. В обоих случаях твое поведение заранее просчитано, а запасные выходы закрыты и завалены мусором. Быть может ты скажешь, что вовсе не признаешь никакой власти, но и в этом случае ты следуешь по пути, проложенном не тобой, а значит ты становишься предсказуемым. Предсказуемых людей легко контролировать. Их дальнейшие шаги нетрудно предсказать и заранее принять меры в том случае, если они будут угрожать устоям общества. Реальную угрозу для системы представляет тот, чье поведение невозможно предугадать. Даже хаос и абсурд бывают предсказуемы, если следуют определенным правилам: я говорю «да», а ты говоришь «нет», значит, сказав «нет», я заставлю тебя сказать «да». Система повсюду ищет закономерности, и подстраивается под них, чтобы сохранить себя. Не быть предсказуемым — значит отказаться от контроля над необъятным, спонтанно реагировать на происходящее, ускользать от принуждения и не костенеть в определенной идеологии. Только так ты сможешь одержать победу над иллюзией внешнего контроля.

Стыдно быть не таким, как все: подвергать сомнению освященные авторитетом прошлого догмы, размышлять над приказами, которые следует исполнять без колебаний, и предаваться запрещенным мыслям. «Это — путь в никуда, — говорят тебе. — Тебя ждет одиночество и непонимание со стороны окружающих. Кто ты такой, чтобы отличаться от нас? Кем ты себя возомнил?!» Опасно быть не таким, как все, но стократ опаснее мнить себя уникальным, не имея на то никаких оснований. Ты мнишь себя особенным, но чем ты отличаешься от остальных? Что есть у тебя такого, чего нет у них? Осознание вины за то, что ты осмелился избрать свой собственный путь — вот и все, что ты можешь предъявить этому миру в качестве платы за существование. Но ты не чувствуешь себя виноватым, поскольку иные пути для тебя неприемлемы. Другие будут требовать от тебя оправданий и объяснений на каждом шагу. Они будут виться вокруг тебя, словно рой комаров, и каждый будет стремиться выпить немного твоей крови. Твоя главная вина не в том, что ты отличаешься от них, а в том, что ты не желаешь быть таким, как они. Этим ты ставишь под сомнение их непробиваемую уверенность в собственной правоте. Они знают, как нужно жить, а ты — нет. Если ты бунтуешь против них, значит ты — враг. Если  молча следуешь своим путем, значит — предатель. Тебе известна их самая постыдная тайна, поэтому ты отказываешься подчиняться их воле. Чувство вины, которое они пытаются тебе навязать, превращается в ничто и больше не властно над твоей жизнью.