Дом на краю света

Чтобы почувствовать, что такое Америка, нужно проехать через Великие равнины. Отличительными особенностями этой страны являются вовсе не потоки машин и витрины, ломящиеся от изобилия товаров, а вот такие пронизанные ветром безлюдные пространства, лишь немного недотягивающие до полной потусторонности — горизонт никогда не бывает совсем пустым. Солнце вспыхивает то на далекой водонапорной или силосной башне, то на рекламном щите, то на жестяной крыше какой-нибудь времянки. Через каждые двадцать-тридцать миль проезжаешь очередной городок, продолжающий существовать лишь потому, что его когда-то построили и тем самым обрекли на существование... Добравшись поздним вечером до Индианы, мы уже почти полностью выпали из нашей прошлой жизни и потеряли ощущение будущего — казалось, мы всегда ехали и всегда будем ехать по этой бесконечной равнине среди полей и лугов. В этом кошмар и привлекательность долгого путешествия. Вы с поразительной быстротой теряете связь со своим прошлым.

Если бы Никсон хотя бы немножко курил «траву», мир только выиграл бы.

Вера — это роскошь, которую может позволить себе молодежь. А я прочла уже все гениальные книги и давно не хороша собой.

Молодость оправдывает любые безумства.

В тот день, когда у женщин пропадет охота нелепо выглядеть, я окажусь без работы.

Если казаться не тем, кто ты есть на самом деле, можно получить не ту работу, не тех друзей, бог знает что еще. Не свою жизнь.

Это были люди-фильмы — я смотрел на них с тем же легким чувством отстраненности, с каким следишь за происходящим на экране из пятого ряда. Им нравилось быть ожившими персонажами собственных пьес, нравилось чувствовать себя самодостаточными. Так мы и общались.

У пустыни есть свое особое очарование: странное сочетание пустоты и величия, раскаленное бездонное небо над головой.

Биологическое бессмертие вышло из моды, вместе с монорельсами и экскурсиями на Марс.

Нет никакой надежды на лучшее. И ничто в истории человечества этого не опровергает.

В Нью-Йорке полно людей, сломавшихся под тяжестью своих неудач и вообразивших, что их проблемы интересны всем встречным.

Я не хочу, чтобы мой ребенок был слишком хорошим. Я этого просто не вынесу.

Боже, если когда-нибудь я начну требовать от тебя разумности, застрели меня, договорились?

Это рай. И не надо морочить мне голову. Рай, и вы это прекрасно знаете.

Мы ждали, когда начнется наша настоящая жизнь. Возможно, это была ошибка.

Майкл Каннингем "Дом на краю света"

(no subject)

Это была прекрасная величественная машина, созданная, чтобы осчастливить человечество. К сожалению, ничто в ней не работало, как задумывалось, а то, что работало лишь перемалывало людей в труху.

Inside A Dream

Человек стоял на пустынной равнине, исчезавшей в сонной дымке у горизонта.
- Чего ты хочешь? - спросил его Голос.
- Я хочу город.
И возник Город. Его величественные башни вознеслись до небес, сверкая и переливаясь на солнце всеми цветами радуги. Идеально прямые улицы и проспекты устремились во все стороны, а на площадях появились статуи неведомых героев, сражавшихся с чудовищами из чьих-то забытых снов.
- Чего еще ты хочешь? - спросил Голос.
- Пусть будут люди.
И Город ожил, захваченный пестрыми толпами спешащих по своим делам жителей. Человек смотрел на них с отвращением.
- Ты чем-то недоволен? - поинтересовался Голос.
- Они не такие, какими должны быть, - отозвался человек после некоторых раздумий. - Пусть они делают только то, что я хочу.
- Нет ничего проще, - ответил Голос, и люди замерли, ожидая приказов и распоряжений своего нового господина.
- В чем дело? - недоумевал Голос. - Я исполнил все твои желания, так отчего же ты не рад?
- Мне скучно, - сказал человек.
- Боюсь, что с этим я ничего не могу поделать, - ответил Голос.